как только я оказываюсь в зоне поражения какой бы то ни было библиотеки, я немедленно оказываюсь должен ей кучу денег.

на втором этаже лаба я плету фенечку сперанскому, он опять терпеливо и с самого начала рассказывает мне группы и множества, прерываясь на то, чтобы посмеяться над тем, что я курьер, всегда буду курьером и не способен к образованию. я вывязываю тёмно-синюю полосу и рассеянно улыбаюсь, возможно, даже успеваю собственноручно заколотить собственный гроб изнутри парой фраз. мама, я уёбок!; последняя работа по учёбе была придумана под феном; я никогда ничего не смогу, я никогда ничего не смогу, я никогда ничего не смогу. ну и, конечно, есть курьеры, а есть люди с образованием (с последующим делением на кандидатов наук, докторов и прочая). жизнь такая длинная, двадцать лет - это так дохуя, а я взял и ничего не добился. всегда боялся оказаться ненужным. оказался.

лучше не делать никак, чем делать плохо, - говорю я, глядя в тройник, и на секунду становится досадно, как всегда, когда какие-то очень важные для себя вещи рассказываешь тому, кто не имеет к этому никакого отношения и закономерно не интересуется. какой бы красивый у него ни был почерк, нельзя говорить с ним серьёзно. усмехайся, как аксинья у гончарова, и оставайся курьером и продажником. а повелителю матлогики за 1800р в месяц, конечно, удачи в Барселоне.